Дурману девочка наелась,
Тошнит, головка разболелась,
Пылают
щечки, клонит в сон.
Но сердцу сладко, сладко, сладко:
Всё непонятно, всё
загадка,
Какой-то звон со всех сторон:
Не
видя, видит взор иное,
Чудесное и неземное,
Не
слыша, ясно ловит слух
Восторг гармонии небесной -
И невесомой,
бестелесной
Её довел домой пастух… ( И.А. Бунин )
Через всю мистификацию М.В. Волошина с
Черубиной де Габриак проходит тема символики цветов, трав и растений. Начиная с
подаренного Николаем Гумилёвым букетика фиалок
Е. Дмитриевой и чтения им стихов из сборника «Романтические цветы» до
завершающего вызова на дуэль под арию «Заклятие цветов» (из оперы «Фауст» в
исполнении Фёдора Шаляпина). Между этими событиями особняком стоит герб Черубины де Габриак, описанный в
стихотворении «Наш Герб». В этом самом
гербе (всем желающим) предлагается самим разобраться, что же должно быть на
червлёном щите герба, - «Датуры ночи,
Розы храма, Тубала медная печать или акация Хирама»(?). После определения
цветка на щите можно понять, кто писал стихотворение, -
Волошин или Дмитриева, или же это их совместное произведение, что и
подразумевает само название «Наш герб».
«Датуры тьмы (или ночи)»
Один из знаменитых художников средневековья,
Иероним Босх, создал картину под названием «The Garden of Desires» («Сад
желаний»). Цветочные конструкции, среди которых нарисованы фрукты, а также неизвестные
плоды чем-то напоминают колючие плоды травы дурман (семейство Паслёновых).
Изображение на картине, и картина в целом, наполнена намёками о необычных
способностях странных плодов. Многие эксперты считают эту картину основным
историческим артефактом, подтверждающим факт использования дурмана художником в
творческих целях. Возможно, это не единственная работа И. Босха, написанная в
изменённом сознании под влиянием этой травы.
Психоактивное
использование дурмана обыкновенного совпадает с использованием дурмана
индейского Datura innoxia. Ацтеки считают, что листья дурмана вонючего могут
убить тёмные силы, которые посещают невинные души, а также отпугнуть ведьм и
колдунов. Даосская легенда относится к растению как к цветку одной из полярных
звёзд. Согласно истории, пришельцы с этих звёзд изображались, как правило, с
цветком дурмана.
Племена Майя называют дурман вонючий «mehen
xtoh-k’uh», что в переводе означает «маленькое растение, направленное к богам».
В Южной Америке дурман обыкновенный известный под названием сhamico. Сhamico
происходит от слова chamakani, что переводится, как «прорицатель». Дурман
является составляющей частью галлюциногенного снадобья шаманов и ведьм. Шаманы
с помощью экстрактов из этих растений совершали астральные путешествия,
разговаривали с духами, использовали в ритуалах гаданий и подобных церемониях.
Почему? А потому, что экстракты дурмана
дают им после употребления снадобья «крылья». Дурман используют в
ритуалах инициирования, и для того чтобы получить внетелесный
опыт, а так же для разговора с предками (с духами предков в астрале).
На
островах Карибского моря датура также использовалась как магическое растение. Здесь
оно было известно, как "herbe aux sorciers" и
"concombre-zombi" – соотв. «трава колдунов» и «зомби-огурец». Сами
названия эти указывают на область применения дурмана - зомбирование. Ежедневно
добавляемая доза датуры поддерживала «подопытного» человека в состоянии
постоянного гипноза. Душа жертвы буквально выдавливалась из тела, зомби
полностью терял ощущение себя и своей идентичности в окружающем мире.
Английский ботаник Джерард нашёл упоминание о дурмане у греческого
автора Теократуса, который называет его гиппоманией - травой, вызывающей
безумие у лошадей. Также греческий автор считал, что дурман использовался в
Древней Греции жрецами Аполлона при вхождении в транс во время пророчеств. Обладая удивительной эрудицией, поэту с
мифологическим мышлением до мозга костей, по воспоминанию Марины Цветаевой, не
трудно было затеять литературную игру со следующим содержанием. Пусть редактор
журнала «Аполлон» отказал поэтессе Елизавете Дмитриевой в публикации стихов. А
если отправить стихи самому Аполлону через верховного жреца Маковского в журнал
с одноимённым названием бога Гипербореи, то публикация и успех будут
обеспечены. Именно пифии были жрицами-прорицательницами в храме Аполлона (в
Дельфах на горе Парнас). Дело оставалось
за малым, - Дмитриевой необходимо стать… Пифией. Но, не понарошку, а взаправду со всеми соответствующими
атрибутами. С обрядом инициации, - смертью в прошлой и воскрешению в жизни новой, при этом должно поменяться имя, чтобы человек начал
вести жизнь, совершенно отличную от той, что он вёл ранее, осознавая себя
другой личностью. Обряд имеет право и должен проводить только Жрец или Мастер, но
здесь всё в полном порядке. Общеизвестно, что за несколько месяцев до приезда
Дмитриевой в Коктебель М.Волошин, будучи в Париже, получает степень масонского
Мастера. А, за четыре года до описываемых событий, ещё в 1905 году в Париже сдаёт масонский
экзамен и получает посвящение в ложе «Труд и истинные верные друзья». В апреле
того же года он переходит в ложу «Гора Синайская».
К месту будет сказано, что поэт Иннокентий Анненский в конце
торжественного обеда в ресторане «Данон», по случаю открытия нового журнала,
произнесёт речь во славу «верховного жреца Аполлона» коим, по его мнению,
является главный редактор Сергей Маковский, ему в этот день исполнилось
десятилетие литературной деятельности. Это выступление служит косвенным
подтверждением того, что М.Волошин своей мистификацией подыграл уже до него и
без него сложившейся литературной игре. «Аполлон» - журнал, главный редактор, -
верховный жрец Аполлона, ну если так, то до полноты картины просто необходима
Пифия: жрица храма Аполлона, впадающая в пророческий экстаз. По свидетельству авторитетных историков запорожские казаки-характерники (от
которых вёл свой род по отцу Максимилиан Александрович Волошин) многократно
использовали дурман для приготовления пьяного мёда, чтобы объевшихся им
неприятелей с лёгкостью брать в плен. В Разбойничьей бухте Кара-Дага (во времена русско-турецких войн, - в "эпоху Роксоланы") именно это они и делали, чтобы не боятся смерти, сражаясь голыми по-пояс со страшными боевыми кликами. Турки-янычары боялись их панически, обзывали "харцыз-Иванами" (то есть страшными "Иванами-разбойниками") и это чистейшая правда, воплотившаяся в офф. топоним, - как сама скала так и бухта при ней. Кому удаётся пробраться в это запретное ныне место, - тот сразу чувствует энергетику-эгрегор именно разбойничью, - то есть "безбашенно-бесшабашную".
Что же представляет собой это
удивительное растение с научной точки зрения?
Основной
ценностью дурмана для медицины являются его алкалоиды, относящиеся к классу
тропинов. Это атропин, скополамин, гиосциамин и гиосцин, а вся группа
объединена под названием страмонины или датурины. Из-за наличия этих веществ,
дурман использовался в некоторых культурах на протяжении веков как яд и
галлюциноген. Все эти вещества, в различной концентрации, присутствуют во всех
частях растения, количество их увеличивается в ночное время и уменьшается днём,
а также во время сезона дождей. Действие дурмана сильнее в ночное время.
«Датуры
тьмы» на гербе Черубины должны означать высшую степень галлюциногенного
свойства растения в тёмное время суток. Возникает закономерный вопрос для чего,
для кого?
Волшебный
«крем Азазелло» давший булгаковской Маргарите не только возможность становиться
невидимой по желанию, но и способной летать,
должен был по свидетельству исследователей по шаманизму включать в себя Датуру или Дурман. Чрезмерные дозы дурмана токсичны и могут
привести к “черным дырам”, то есть
амнезии, провалам в памяти, которые способствуют перепрограммированию личности человека,
создают предпосылки
зомбирования.
Исчезновению одной личности и появлению
совершенно другой. Понимаете? Была Лилия
Дмитриева, а появилась Черубина де Габриак. Пробуждению после принятия дурмана
сопутствует тяжёлое похмелье и потеря памяти, забвение того что было перед
этим. Если, держа в памяти все симптомы воздействия дурмана на организм,
перечитать «Дневник души» Волошина относящийся к летнему периоду 1909 года, а
конкретнее к июлю, то уверяем вас, тёмные (необъяснимые ничем) места дневника,
где поэт фиксирует на страницах бредовые сновидения на яву Дмитриевой,
становятся понятными. Ключом к пониманию тёмных мест дневника
служит фраза из стихотворения: «Датуры тьмы».
После прояснения тьмы дневников (оцените игру смыслов!) станут понятны
слова Алексея Толстого (Алехана), - единственного из посторонних, посвящённых в
тайну Черубины от начала и до самой дуэли с Гумилёвым, где он выступал
секундантом на стороне Волошина:
«Черубина де Габриак действительно
существовала — её земному бытию было три месяца. Те, — мужчина и женщина, между
которыми она возникла, не сочиняли сами стихов, но записывали их под её
диктовку; постепенно начались признаки её реального присутствия, наконец — они увидели её однажды...».
Письмо
под диктовку, для тех кто не знает, представляет собой форму автоматического
письма и предполагает общение с представителями потустороннего мира. Медиум
пишет регулярным и обычным образом, но обнаруживает, что информация передаётся
в его мозг какой-либо сущностью.
Выступая 30 декабря 1938 года на конференции
молодых писателей, организованной СП СССР, А.Н.Толстой решил публично
поделиться своими воспоминаниями о том, когда и как он, и благодаря кому и чему,
стал писателем:
«Однажды
летом в Крыму один поэт читал свои прозаические переводы с французского. Меня поразила яркость и чёткость образов. Мне
захотелось написать в подражание слышанному. Я начал с подражания, то есть я
уже нащупал какую-то канву, какую-то тропинку, по которой я мог отправить в путь свои творческие силы.
Но пока ещё это была дорожка не моя, чужая».
Позже
он расшифрует, что «Однажды» - это лето 1909 года, «в Крыму» означает в
«Коктебеле», «один поэт» - Максимилиан Волошин, а «прозаические переводы с
французского» переводы Анри де Ренье (именно
им был увлечён в тот период времени Макс
Волошин).
Только
одну фразу не объяснит Алехан, ставший через год после публичного выступления
академиком АН СССР (1939). Фразу способную пролить свет на то, за счёт каких
галлюцинаций появился сам писатель Алексей Толстой и при помощи чего появилась
поэтесса Черубина де Габриак: "... вы, писатели, всегда должны
галлюцинировать, то есть научиться видеть то, что вы описываете. Чем отчётливее
вы будете видеть создания вашей фантазии, тем точнее и вернее будет язык вашего
произведения".
Алексей
Толстой знал, о чём говорил, потому что сам
был очевидцем медиумического письма под диктовку летом в год появления Черубины де Габриак. И не только.
Фактически не кто иной, как Алексей Толстой вытащил бывшего морфиниста Михаила
Булгакова из безвестности, следил за его судьбой, помогал, рекомендовал
Волошину, содействовал их личной встрече и знакомству в Коктебеле. И где, по
всей видимости, и произошла инициация будущего автора романа «Мастер и
Маргарита». Есть мнение, что Булгаковым руководила какая-то сверхъестественная
сила, что роман писался под влиянием извне (А. Варламов «Михаил Булгаков»).
Сверхестественная сила не
появляется сама по себе, вот в чём дело.
«Биографы
Булгакова и исследователи его литературного наследия часто склонны не придавать
большого значения увлечению писателя наркотиками, – пишет Н. Никонов. - Это обстоятельство его жизни ими или не
упоминается вовсе, или весьма скупо и стыдливо – как несчастная случайность,
приведшая к трагическому недугу, впрочем, мужественно побеждённому.
Такой
подход вызван непониманием того, что означает употребление наркотиков в
принципе, и, в частности, для Булгакова, и ведёт, в свою очередь, к непониманию
многих аспектов его жизни и творчества.
Дело
в том, что использование психоактивных веществ (наркотиков) – очень древний и
устойчивый элемент многих духовных практик и культур, одна из форм оккультизма. Это средство проникновения в мир духов,
получения от них тайных знаний, помощи, покровительства. Наиболее часто они
применялись в обрядах шаманских или жреческих инициаций, в мистериях, при
которых посвящаемый как бы переживал свою смерть, означавшую, прежде всего
смерть прежнего „профанического“ человека и часто сопровождавшуюся страшными
видениями и мучительными переживаниями, опытом страдания. Затем он
„возрождался“ к новой жизни в новом качестве уже „посвящённого“, человека,
испытавшего мистическое озарение, ставшего связующим звеном между миром духов,
богов и людей, благодаря своим сверхъестественным дарованиям.
То,
что произошло с Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, было именно посвящением в
литературу, совершившемся по всем правилам мистерий и инициаций, с сохранением
всех их основных компонентов. Правда, в переложении для русского интеллигента
начала двадцатого века. Совершилась трагическая мистерия рождения нового
русского Фауста, жреца литературы, в горниле оккультного наркотического опыта.
Морфий убил Булгакова-врача и родил Булгакова-писателя. Он помог раскрыться его
литературному таланту и придал ему определённую направленность, характер. Он
дал ему столь необходимый для творчества опыт страдания и смерти, медиумическую
утончённость и чуткость души, открытой для инспираций, богатую ассоциативность,
образность мышления». Николай Никонов /2001г., №5 Православная беседа. Духовно-просветительский журнал/. Н.Никонов
высказал своё обоснованное мнение в авторитетном для него журнале не просто так.
Здравый смысл тут есть. И частичка
здравого смысла (в этом смысле) несомненно распространяется и на поэтессу
Черубину де Габриак. Волошин и Дмитриева
выбрали Дурман (Датуру) для герба:
родового дворянского герба Черубины де Габриак! Слово герб в нашем языке
происходит от древнегерманского «Herbe» (наследство).
Этот факт не сможет оспорить никто. Для
чего это всё делалось? Такие большие
усилия и для каких целей? А вот тут мы
читателям предлагаем догадаться самим.
Маленькая
подсказка: до сих пор ряд «высоколитературных» сплетен на бесчисленных
коктебельских тусовках питаются тайной совместного восхождения М.Волошина и М.
Цветаевой на Святую гору в Кара-Даге летом 1911 г. Ему уже 34 года, он знаменитый Мастер,
вернувшийся из Парижа, где покорил всю «культурную Европу». А ей,
- только 18 и она впервые
появилась в Коктебеле специально для встречи с великим поэтом.
на фото: Святая гора в Кара-Даге, вид со стороны пгт. Коктебель
И вот он «потащил» её на самую вершину Горы, а провожали их с посёлка
«обормоты», шумно заседавшие всей своей обормотской компанией в «Бубнах». Юная Марина с «Максом» пробыли на Горе почти
целый день в глухом диком лесу, а к вечеру вернулись в посёлок. Что они там делали неизвестно, это осталось тайной. Но ведь этот
«обормотский орден» пытался в тайну сию проникнуть, сочиняя свои «версии»,
каждый на свой лад. Вот откуда берутся всякие бульварные романы в дешёвых
обложках, которые до сего дня продаются на коктебельской набережной, и где
рассказывается о взаимоотношениях Цветаевой и Волошина со всякими авторскими
литературными «украшениями», в духе жанра.
Превосходно
известно, что после летнего Коктебеля и совместных походов по Кара-Дагу Марина
Цветаева вернулась в свой родной московский дом совершенно другим
человеком. С вершины Горы она «почувствовала весь мир» и
фонтаном с неё полились стихи. Поток этот она сама не могла сдержать и
бесчисленные строчки сии даже ей самой не всегда были понятны (не говоря уже об
окружающих). Дальше всё известно ещё лучше: общества и государства
(что Европа что Россия-СССР) её не поняли и не приняли, довели до
самоубийства, а теперь (в XXI в.), с большим опозданием, носятся так,
что считают чуть ли не «одной из самых выдающихся поэтесс в мире».
Целые литературные институты
изучают её творческое наследие, непонятные или малопонятные ранее места
расшифровываются чётко, вскрываются закономерная логика и глубочайший смысл её
произведений. Её стихи прекрасно ложатся на музыку, рождаются
чудесные романсы, насыщается кинематограф, создаются музеи, её преподают в
школах и университетах и т.д и т.п. Конца и края не видно этому
Потоку. Что это? Как объяснить такой феномен?
Существует что-либо подобное, есть ли паралели? Может быть и есть,
а может быть и нет. А может быть и то и другое вместе. Кто знает, тот понимает ...
